Владимир Железников - Космонавт
Новенький сидел на последней парте. Его нельзя было не заметить: у него были ярко-рыжие волосы.
- У нас новичок, - сказал Лёвушкин.
- Откуда ты приехал? - спросил я.
- Наш дом снесли. И мы получили новую квартиру.
- Твоя фамилия?
- Княжин.
- А как ты занимался по физике?
- Это мой любимый предмет.
Всё-таки он был очень рыжий, и я невольно смотрел на его волосы и не видел лица.
Я начал объяснять новые формулы. Каждый раз, когда я поворачивался к доске, чтобы написать формулу или нарисовать чертёж, Лёвушкин шептал и хихикал за моей спиной.
- Не мешай слушать, - донёсся до меня голос Княжина.
Я оглянулся: у Лёвушкина был такой растерянный вид, точно он хлебнул горячего чаю, сильно обжёгся и не знал, то ли выплюнуть этот чай, то ли проглотить.
- Княжин, - сказал я, - подойди к доске и реши задачу по новой формуле.
Он быстро решил задачу и чётко, без запинки, всё объяснил. Мне понравилось, как он отвечал. Многие ребята в классе говорили лишние слова, а Княжин нет.
После звонка, когда я выходил из класса, то услыхал голос Лёвушкина:
- Видали, какой? Я ему мешаю. Первый день - и уже наводит свои порядки. Академик Фок! Пошевельнуться нельзя. Рыжий, да ещё подлиза.
- Я и сам знаю, что рыжий, - спокойно ответил Княжин. - А ты дурак, раз дразнишься. Это совершенно точно.
Через неделю я увидал у старшей вожатой списки ребят, записавшихся в разные кружки. В физический кружок первым записался Княжин. "Хорошо, подумал я. - Княжин - парень что надо".
Я полистал списки других кружков и в каждом наталкивался на фамилию Княжина. И в зоологическом, и в математическом, и в спортивном. Только в кружок по пению он не записался.
На перемене я окликнул Княжина.
- Зачем ты записался во все кружки? - спросил я. - По-моему, это несколько легкомысленно.
- Мне надо, - ответил он.
- Может быть, ты не знаешь, что увлекает тебя больше всего?
- Нет, я знаю, - упрямо ответил он. - Но мне надо. Это моя тайна.
- Тайна это или не тайна, - сказал я, - но на занятия физического кружка можешь не приходить. Если ты будешь работать в зоологическом, математическом и спортивном кружках, то на физику у тебя не останется времени.
Княжин очень расстроился и даже побледнел. Я пожалел, что так резко с ним разговаривал: всё-таки он ещё мальчик.
- Я должен всё знать, я должен быть незаменимым, - сказал он. - Я буду пилотом космического корабля. Я никому этого не говорил, но вы меня заставили.
- А-а! - протянул я. И впервые посмотрел ему прямо в лицо. Под рыжим чубом у него было выпуклый лоб, а глаза были голубые и отчаянные.
"Этот долетит, - подумал я, - этот долетит!" Я вспомнил, как во время войны прыгал с парашютом и как это страшно, когда прыгаешь в пустоту. Посмотришь на далёкую землю, на деревья, похожие всего лишь на бугорки мха, на реки с дождевой ручеёк, и хочешь ты этого или не хочешь, а подумаешь: "Вдруг парашют не откроется?" И тогда земля делается не желанной, а страшной. "А ведь тем, кто полетит в космос, будет ещё страшней. Но этот всё равно полетит".
- Тогда я не возражаю, раз такое дело, - сказал я.
- Спасибо, - ответил Княжин.
За три месяца он не пропустил ни одного занятия физического кружка. А потом вдруг перестал ходить. И на уроках он был рассеянным и даже похудел.
- Княжин, - спросил я, - почему ты бросил кружок? Не успеваешь?
Он поднял на меня глаза. Это были глаза другого человека. Они были не отчаянные, а печальные и потеряли голубой цвет.
- Я ещё буду ходить, - ответил он.
Лёвушкин мне сказал (он подружился с Княжиным):
- У него большая неприятность. Рассказать не могу, но большая неприятность.
Я решил поговорить с Княжиным на днях, но случай свёл нас в этот же вечер. Я стоял в книжном магазине у прилавка и вдруг услыхал позади себя знакомый голос:
- Есть что-нибудь новенькое?
- Мальчик, - ответила девушка-продавщица, - не может быть каждый день что-нибудь новенькое. Ты заходил бы раза два в неделю.
Я оглянулся. Передо мной стоял Княжин, но что-то незнакомое было в выражении его лица. Я сразу не догадался, а потом понял: у него на носу красовались очки. Маленькие, ребячьи, очки в белой металлической оправе.
Минуту мы стояли молча. Княжин стал пунцово-красным, у него покраснели щёки, уши и даже нос.
- А, Княжин, - сказал я.
Больше я не успел ничего добавить - он пустился наутёк.
Я бросился за ним.
- Княжин! - крикнул я. - Княжин, постой!
Какой-то мужчина посмотрел на меня, а женщина крикнула:
- Держи мальчишку!
Тогда Княжин остановился. Он не смотрел на меня, снял очки и низко опустил голову.
- И тебе не стыдно? Мало ли людей носят очки и совсем не стыдятся этого. Прости меня, но, по-моему, это глупо.
Он промолчал.
- Убегать из-за такой ерунды. А Лёвушкин говорил: "У Княжина большие неприятности". Чепуха!
Тогда он поднял голову и тихо сказал:
- А ведь меня теперь в лётчики не возьмут, я узнавал - близоруких не берут, и космические корабли мне не водить. Я эти очки ненавижу.
Ах, вот в чём дело! Вот почему он такой несчастный и похудевший. Разлетелась в куски его первая мечта, и он страдал. Один, втихомолку.
- Зря ты так мучаешься, - сказал я наконец. - Полетишь на космическом корабле астрономом, инженером или врачом.
- Значит, вы думаете, я всё же могу надеяться? Могу? - Он ухватился за мои слова с радостью. - Как же я сам не сообразил? Просто дурак, это совершенно точно.
Он был такой счастливый! А я подумал: "Хорошо, когда у человека ясная цель в жизни и всё впереди".
Ведущий рубрики Мария Смушкова
Мадонна - Английские розы
Английские Розы… Что бы это значило? Может, так называются шоколадные конфеты? Или это название футбольной команды? Или это просто-напросто садовые цветы? Ничего подобного! На самом деле — это Николь, Эми, Шарлотта и Грейс.
Четыре маленькие девочки жили по соседству, ходили в одну школу, играли в одинаковые игры, читали одни и те же книги, и… нравились им одни и те же мальчики.
Летом они ходили гулять в парк, а зимой на каток.
Но больше всего они любили танцевать и, услышав звуки музыки, не могли усидеть на месте.
Всё это замечательно, скажете вы. А что дальше? Слушайте внимательно. Мне известно о них ещё кое‑что: они ужасно завидовали другой, пятой девочке, жившей неподалёку. В этом тоже нет ничего удивительного. Разве можно не позавидовать девочке, у которой волосы нежнее шёлка, щёчки румяные, как яблоко? Вдобавок она хорошо училась, занималась спортом и всегда слушалась старших. Да и вообще она была особенной.
Но, несмотря на всё это, в глазах её постоянно светилась печаль. Да‑да, эта самая красивая девочка на свете была на самом деле очень одинокой. С ней никто не дружил, и потому везде и всюду она оказывалась одна‑одинёшенька.
Вы, конечно, удивитесь и спросите:
— В чём дело? Если она такая чудесная и хорошая, то почему же Английские Розы не позвали её хотя бы на чашку чая?
Я уже это вам объяснила: они ей завидовали. Немного. Ну, пожалуй, чуть больше, чем немного. А вы разве никогда никому ничуточки не завидовали? Неужто ни разу не чувствовали, что просто лопнете от желания иметь то, что есть у другого? Если вы ответите «нет», я вам не поверю и расскажу вашей маме, что вы ужасные врушки.
А теперь слушайте и не перебивайте меня!
Честно говоря, Английские Розы вовсе не были злючками. К тому же они видели, что Бина очень одинока. Но девочки никак не могли справиться со своей гадкой завистью. А что вы хотите, если со всех сторон неслось:
— Ах, какая она красавица!..
— Она сияет, будто звёздочка в небе!..
— О, эта Бина необыкновенная девочка!..
И такое Николь, Эми, Шарлотта и Грейс слышали постоянно. Выносить это они больше не могли!
— Разве можно быть такой до противности идеальной? — фыркала Грейс.
— О нас никто такого не говорил! — обижалась Эми.
— Всё‑всё одной! — кривилась Шарлотта.
— Это несправедливо! — возмущалась Николь.
— Давайте перестанем её замечать, — предложила одна.
— А давайте столкнём её в озеро! — сказала другая. Так они и сделали.
Вы, наверное, подумали, что они и впрямь столкнули Бину в озеро? Нет, конечно. Просто притворились, что не замечают её. Шло время. Английские Розы, как и раньше, вместе ходили в школу, вместе гуляли, вместе ходили на вечеринки. А Бина по— прежнему была одна.
Однажды девочки остались ночевать у Николь. Веселье было в самом разгаре, когда в комнату к ним заглянула её мама.
— Не спите? — спросила она. — Можно я с вами посижу, поболтаю?
— Да мы скоро уснём, мамочка, — сказала Николь. — Вот только ещё немного покидаемся подушками.
— Извините, что помешала вам, — улыбнулась мама. — Я просто хотела поговорить о Бине. Она живёт на нашей улице, ходит в одну с вами школу и такая же девочка, как и вы. Но вы никогда не зовёте её и деже не стараетесь подружиться с нею.
Наступила тишина.
Английские Розы молча переглянулись. Первой заговорила Эми:
— Она сама нос задирает. Думает, если красивая, так весь мир у её ног. Чего ради мы её будем приглашать?
— Вокруг неё и так все крутятся, — поддакнула Шарлотта.
— Она воображала и задавака, — подхватила Николь. — Все красивые девчонки такие.
Мама Николь помолчала минутку, а потом сказала:
— По‑моему, вы несправедливы к ней, девочки. Мне кажется, ей очень нужна подружка. А вы даже не попытались заговорить с нею. Откуда же вам знать, какая она на самом деле? Разве можно судить о человеке по тому, как он выглядит?
Девочки чувствовали, что права мама, а не они, но признавать это было ох как непросто. Почему-то им даже расхотелось кидаться подушками.
— Подумайте, пожалуйста, о том, что я сказала. — С этими словами мама Николь поцеловала девочек, пожелала им спокойной ночи и ушла. Николь погасила свет. Но девочки долго ещё ворочались в своих кроватках размышляя над словами мамы Николь.
А когда они всё‑таки заснули, им приснился один и тот же сон.
Вот что им снилось: сидят они вчетвером, едят всякие вкусности и, как обычно, толкуют о том, что этой задаваке — красотке Бине уделяется слишком много внимания, а это несправедливо. И вдруг появляется фея! Она была маленькая, толстенькая и ужасно забавная.
Впрочем, что вам объяснять? Вы‑то прекрасно знаете, как выглядят феи.
Фея уселась прямехонько на бутерброд Шарлотты, поёрзала и спросила:
— Простите, у вас есть ржаной хлебец? — Она смешно подняла бровки. — О, мне так нравится его аромат!
Девочки смотрели на неё во все глаза. Никогда прежде они не видели настоящих фей!
— Гм‑м, — хмыкнула фея, — куда это я попала? Ах да! Я совершенно случайно услышала ваши разговоры, и мне показалось, что вы недовольны собой и оттого страшно несчастливы. Хотите, я помогу вам измениться?
— Как это измениться? — переспросила Шарлотта, приходя в себя и пытаясь вытащить свой бутерброд из‑под феи.
— Объясню, если не будете меня перебивать, — промолвила фея. — Если вы так сильно завидуете Бине, то, может, вы хотите и местави с ней поменяться?
— Чепуха! — фыркнула Грейс. — Такого не бывает!
— Если даш мне договорить, — нахмурилась фея, — то узнаешь, что это просто. Я окутаю тебя волшебной пыльцой, и ты станешь, кем захочешь. Но прежде ты должна отправиться в дом Бины и побыть там немного, чтобы убедиться, что такая жизнь тебе — или любой из вас — по нраву.
Девочки ошеломлённо молчали. Наконец Николь пролепетала:
— Но… но… Бина увидит нас и решит, что к ней в дом забрались грабители.
— И, чего доброго, вызовет полицию, — добавила Эми.
— А вот и нет, — засмеялась фея и ловко отломила кусочек шоколадного печенья. —
После того как я посыплю вас волшебным порошком, вы тут же станете невидимыми и сможете незаметно проникать всюду, куда ни пожелаете.
Девочки словно лишились дара речи, а это, поверьте, с ними случалось нечасто.
— Хватит молча глазами хлопать! — рассердилась фея. — У меня мало времени.
Девочки зашептались. Если фея запросто ест человеческое печенье, рассуждали они, то её не стоит бояться. Вдобавок неплохо разок понаблюдать за этой Биной, когда она думает, что рядом с ней никого нет. И они попросили фею сделать их невидимками, чтобы слетать к Бине и пошпионить за ней.
Девочки даже моргнуть не успели, как оказались на кухне у Бины.
А что же Бина? Она в этот момент мыла пол. Стоя на коленях, она изо всех сил тёрла его щеткой. Пот струился по её усталому лицу.
Тут в кухню заглянул отец Бины.
— Бина, — сказал он, — когда закончишь убираться, начни готовить обед. А я пока пойду повожусь с машиной.
— Хорошо, папа, — с улыбкой ответила Бина, и отец ушёл.
Бина проворно справлялась сразу с великим множеством дел. Вымыв пол, она почистила картошку, нарезала лук, накрыла на стол, почистила рыбу, постирала, погладила бельё и напоследок вынесла мусор.
Английские Розы глазам своим не верили. Среди их знакомых не было ни одной девочки, которая ба так много работала.
— Да она просто Золушка! — воскликнула Эми.
— А растрепалась так, будто целую неделю не причесывалась, — заметила Шарлотта.
— Но где же её мама? — недоумевала Николь.
— У неё нет мамы, — тихо сказала фея. — Она живёт с папой, а он работает целый день. Поэтому, придя из школы, Бина должна убраться, постирать и приготовить обед.
— Выходит, она всё‑всё делает сама? — ахнула Грейс.
— Вот именно, — усмехнулась фея. — Я ведь сказала вам, глупышки, что она живёт вдвоём с папой.
— А что же случилось с её мамой? — осторожно спросила Николь.
— Она давно умерла. Бедная Бина, — вздохнула фея, — друзей у неё нет, и она всегда одна. Ладно, девочки, это грустная история. А теперь не хотите ли посмотреть её комнату?
Английские Розы переглянулись. Не очень‑то хорошо было оставлять Бину на кухне, где у неё столько работы.
— Копуши, побыстрей. Мне ещё надо успеть сегодня кое с кем встретиться, — поторопила их фея.
И девочки послушно потянулись за феей в комнату Бины.
Они даже не предполагали увидеть то, что увидели: в скромной комнатке едва умещались кровать, комодик и полка с книгами. Кукла, конечно, здесь тоже была. Но, вы только представьте, всего-навсего одна! Да‑да, можете мне поверить.
На тумбочке рядом с кроватью стояла фотография в рамке. Девочки склонились над ней. Это был портрет мамы Бины. Николь всхлипнула.
— Жа‑алко, — протянула она.
— Как это ужасно — не иметь мамы. Она, наверное, так одинока. Бедняжка, — прошептала Шарлотта. — А мы были так жестоки с ней.
— Ну, спросила фея, — кто хочет оказаться на месте Бины?
В комнате воцарилось молчание.
Английские Розы испуганно смотрели друг на дружку. Стало так тихо, что, наверное, можно было бы услышать, как падает булавка.
— Какие же мы глупые! — проговорила Грейс. — Представить себе не могу, как можно жить без мамочки.
— Как только она управляется с такой уймой домашней работы? Я бы ни за что не смогла, — прошептала Эми. — И готовить я не умею…
— Хотите ещё кем-нибудь стать? — спросила фея. — Может, поищете на соседней улице? или в другом городе? Или в другой стране? Я думаю, что смогу вам помочь.
— Пожалуйста, перенесите нас домой, в наши уютные комнатки, к нашим любимым мамам! — взмолилась Николь.
— Домой! Мы хотим домой! — подхватили другие девочки.
— Ну, как знаете, — вымолвила фея. — Но впредь хорошенько подумайте, прежде чем ворчать, что, мол, у кого‑то жизнь лучше, чем ваша. А теперь прощайте. У меня ещё очень много дел.
Вжик! — и Английские Розы оказались в своих кроватках и тут же заснули.
Утром, открыв глаза, девочки облегчённо вздохнули — они остались сами собой. Подружки, конечно, очень удивились тому, что видели один и тот же сон, а потом дали себе слово познакомиться с Биной поближе и никогда‑никогда не жаловаться на свою жизнь.
Первым делом они позвали Бину на чай, потом стали ходить вместе с ней в школу и вместе делать домашние задания. А Бина научила их печь яблочный пирог. И очень скоро Английские Розы поняли, что Бина на самом деле очень милая девочка.
Они крепко с ней подружились и нередко забегали к своей новой подружке домой помочь по хозяйству.
С тех пор Английские Розы и Бина были неразлучны. Вы, конечно, можете не поверить, но все вокруг теперь любовались пятью девочками и только о них и говорили.
Только и слышалось:
— Какие чудесные девочки — эти Английские Розы!
— Они такие красивые!
— Когда они вырастут, из них получатся настоящие, добрые женщины.
И знаете что? Они действительно стали такими.
А если не верите, можете сами проверить. В этой истории я не выдумала ни словечка.
Людмила Петрушевская - Девушка-Нос
В одном городе жила очень красивая девушка по имени Нина. У нее были золотистые кудрявые волосы, большие синие, как море, глаза, огромный нос и прекрасные белые зубы. Когда она смеялась, казалось, что светит солнце. Когда она плакала, казалось, что падает жемчуг. Одно ее портило - большой нос. Однажды Нина собрала все деньги, какие у нее были, и пошла к врачу. Она сказала:
- В этом городе у меня никого нет, я сама зарабатываю себе на жизнь, а мои папа и мама живут далеко, и я не могу у них просить денег, они и сами небогатые. Вот все мои деньги. Сделайте мне маленький нос! Когда я родилась, мои родители совершили ошибку и не позвали на праздник старого колдуна, который жил в лесу. Когда он узнал, что его не позвали, он страшно обиделся и сказал, что сделает мне очень важный и ценный подарок. И с этих пор у меня стал расти нос. Когда мои родители пошли упрашивать колдуна, он сказал, что, если у меня будет маленький нос и я стану красавицей, меня полюбит любой подлец, а так меня полюбит единственный человек в мире. И потом он сказал моим родителям: "Посмотрите на себя! Ведь вы нормальные некрасивые люди и никогда не заботились о своих носах!" Мои родители ответили: "Но она ведь у нас растет красавицей, ее жалко!" Но волшебник ничего не сделал для меня. Теперь я выросла, я работаю парикмахершей, я хороший мастер, ко мне стоит очередь. Но счастья у меня нет.
Врач сказал ей:
- Я тут бессилен. Поедете в другой город, там живет волшебник, может быть, он вам поможет.
Девушка поехала в другой город. В одном купе с ней ехал бедно одетый молодой человек, который читал толстую книгу. Он не обратил на Нину никакого внимания. Однако ночью поезд сильно тряхнуло, и во сне Нина упала с верхней полки. Она потеряла сознание и очнулась на руках у молодого человека. Он сказал ей:
- Хорошо, что я не спал и успел вас поймать.
- Спасибо вам, молодой человек, - сказала Нина вставая. - Если хотите, приходите ко мне в парикмахерскую, я работаю на главной площади, я вас постригу и побрею.
- Нет, я сам стригусь раз в полгода большими овечьими ножницами и подравниваю бороду. Спасибо.
- Ну, тогда, - сказала Нина, - приходите ко мне просто выпить чаю.
- Спасибо, чай я люблю пить в одиночестве, - ответил молодой человек и стал читать свою книгу.
- Ну тогда просто так приходите, - сказала Нина.
- Просто так я не приду, - ответил молодой человек, - мне некогда.
Тем временем поезд уже прибыл в другой город, и Нина отправилась к волшебнику. Это оказался симпатичный молодой человек с черной бородой и в очень красивых темных очках. Он сказал, что может помочь Нине, но за это потребовал большой палец ее правой руки. Нина согласилась, стала невероятной красавицей, но без одного пальца. Когда она вышла на улицу, прохожие начали останавливаться, машины загудели, а молодые люди пустились провожать Нину до самого вокзала. В поезде ей уступили нижнее место, принесли несколько букетов роз, лимонад и много коробок шоколада. Когда она приехала в свой город, повторилась та же картина, и за Ниной поехала машина графа, который, опустив стекло, умолял Нину из окна выйти за него замуж. Но Нина не села к нему в машину. Целыми днями она теперь бродила по городу, надеясь разыскать того молодого человека из поезда. Работать парикмахером она больше уже не могла, поскольку на правой руке не хватало главного рабочего пальца, но немного денег у нее было, так что она целыми днями ходила по городу, а за ней всюду следовала машина графа. Каждый день Нину приглашали на балы, она была объявлена королевой красоты города, а некоторые думали, что и мира. Но никто не знал, что у нее не осталось денег и она ест один раз в день - вечером, на балу, кофе с мороженым. Наконец она не выдержала и устроилась работать уборщицей, скопила денег и поехала опять в другой город к волшебнику. Она сказала ему:
- Возьмите все мои деньги, но скажите мне, где найти моего милого, того человека из поезда.
- Хорошо, - сказал волшебник, - возвратите мне мой нос и возьмите прежний, тогда скажу.
- Нет, - ответила Нина, - просите что хотите, только не это.
- Ладно, - сказал волшебник, - придется взять у вас еще один палец на правой руке, теперь указательный.
- Хорошо, - ответила девушка не задумываясь.
- Адрес его такой: он живет в вашем городе, улица Правой руки, дом два, на чердаке. Поторопитесь!
Нина помчалась на вокзал, приехала в свой город и разыскала тот дом. Она вошла к своему милому на чердак и спросила:
- Вы меня узнаете?
- Нет, - сказал он.
- Помните, вы еще меня подхватили на руки, когда я упала с верхней полки.
- Нет, это были не вы, - ответил ее милый. - У той девушки было совершенно другое лицо. Она была такая смешная!
Нина не знала, что еще сказать, и ушла. Но каждый день она приходила на улицу Правой руки, чтобы взглянуть на окошко молодого человека. Нина теперь постоянно носила перчатки, снимая их только ночью при мытье лестниц. Ее по-прежнему приглашали на балы, дни рождения и городские праздники, машина графа все так же ездила за ней, и граф два раза в месяц делал ей предложение выйти за него замуж. Но Нина не соглашалась и отвечала так:
- Мало ли какой вы окажетесь человек. Сейчас вы готовы сделать для меня все, а потом вы окажетесь ревнивым или скупым, будете меня попрекать куском хлеба. Мало ли...
Но вот однажды ночью, убрав свои лестницы, Нина пришла взглянуть на окно молодого человека и увидела, что занавески задвигает какая-то старушка в черном. Не помня себя от страха, Нина взбежала на четвертый этаж и позвонила в чердачную дверь.
Ей открыла та самая старушка в черном.
- Что вам надо? - спросила она.
- Что с ним случилось? - спросила Нина.
- С кем?
- Ну, с молодым человеком, не знаю, как его зовут. Он здесь живет.
- А вы кто ему будете? - спросила старушка.
- Он меня однажды спас в поезде, - ответила Нина.
- Ну, тогда проходите. Он очень болен.
Нина вошла в комнату на чердаке и увидела своего милого, который лежал под одеялом и тяжело дышал.
- Кто вы? Я вас не знаю, - сказал он. - Вы не та, за кого себя выдаете.
- Что с вами? - спросила Нина.
- Я заболел после тех занятий в подвале библиотеки. Я, видно, слишком много узнал. Но вас это не касается. Я скоро умру.
Старушка кивнула.
Нина выбежала вон, села в ночной поезд и приехала в другой город к своему волшебнику.
- Я ничем не могу вам помочь, - сказал волшебник.
- Я вас прошу, - заплакала Нина, - спасите моего милого! Возьмите что хотите, возьмите правую руку, я могу мыть полы левой.
- Я возьму обратно мой нос, - сказал волшебник.
- Берите и спасите моего милого, - ответила Нина.
И в тот же момент она стала такой, как была. Выйдя на улицу, она не встретила ни одного восхищенного взгляда. Никто не остановился при виде ее, никто не увязался провожать, ей не подарили ни единой розы. В поезде она не получила ни одной коробки конфет. Когда она приехала в свой город, она увидела автомобиль графа, но граф не заметил ее, хотя она была одета, как всегда, в серое платье, и на ней были мягкие серые туфли и серая шляпа.
Нина побежала на улицу Правой руки, взлетела на четвертый этаж и вошла в комнату своего любимого. Он сидел на кровати и пил пиво.
- А, это вы! - воскликнул он. - Приятно снова вас увидеть. А то тут приходила какая-то девица и выдавала себя за вас. Но меня не обманешь. Смешней вашего лица я не видел нигде. Вас так легко не забудешь.
Нина засмеялась и заплакала сразу. И в комнате как будто вспыхнуло солнце и засияли жемчуга.
- Что вы плачете? - поинтересовался молодой человек. - Не хотите ли выйти за меня замуж?
Нина ответила:
- Я ведь не та, что была.
И она стащила серую перчатку с правой руки.
- Это? Это ерунда, - сказал молодой человек. - Меня зовут Анисим,. и я врач. В той библиотеке я прочел все, включая и самую последнюю книжонку на сыром полу подвала. Я не хотел бы прочесть ее снова, - добавил Анисим и потянулся к полке, на которой стояли микстуры, капли и бутылки с таблетками. Вот, примите.
Нина приняла маленькую ложку лекарства, и ее правая рука стала такой же, как прежде.
- Я только возвращаю то, что было, - сказал Анисим громко, - и ничего больше.
И Нина вскоре вышла замуж за своего милого Анисима и родила ему множество смешных детей.
Автор рубрики - Мария Смушкова
Джанни Родари - Страна без углов
Джованнино Бездельник был заядлым путешественником. Путешествовал он, путешествовал и сам не заметил, как забрел в удивительную страну. Дома в этой стране все до единого были с круглыми углами, а края крыш плавно загибались кверху, а не торчали вперед, как в других странах. Вдоль улицы бежала живая изгородь из роз, и Джованнино, конечно, сразу захотелось вдеть одну из них в петлицу своей курточки. Нечего и говорить, что, срывая розу, он смотрел в оба, чтобы не уколоться о шипы. Протянул он руку, а шипы-то ни капельки не колются. А не колются потому, что ни у одного из них нет острого кончика, и все они как будто резиновые, только щекочут.
- Ну и чудеса! - громко сказал Джованнино.
Но не успел он произнести эти слова, как из-за живой изгороди высунулась улыбающаяся физиономия блюстителя порядка.
- Вы, наверно, не знали, что розы рвать запрещено? - спросил он.
- Знаете, я как-то не подумал об этом. Мне очень жаль, - ответил Джованнино.
- В таком случае вы заплатите только половину штрафа, - сказал блюститель порядка с такой лучезарной улыбкой, что вполне мог сойти за медоточивого человечка, который отвез Пиноккио в Страну игрушек. Вытащив книжку, он стал выписывать квитанцию, и тут Джованнино вдруг заметил, что пишет он неочиненным, ну просто совершенно неочиненным карандашом!
- Ой! - невольно воскликнул Джованнино. - Простите, а не покажете ли вы мне свою саблю?
- С удовольствием, - сказал блюститель порядка.
Так и есть! Даже сабля у него оказалась без кончика и без острия!
- Да что же это за страна? - спросил Джованнино.
- Страна без углов, - ответил блюститель порядка.
Он произнес эти слова так любезно, что каждое из них надо было бы написать с заглавной буквы.
- Как же в таком случае вы поступаете с гвоздями?
- Видите ли, мы уже давно обходимся без гвоздей. Мы заменяем их клеем. А теперь, будьте любезны, дайте мне две пощечины.
Джованнино открыл рот, словно собирался проглотить башню.
- Нет уж, увольте, - пробормотал он. - У меня нет никакой охоты оказаться за решеткой за оскорбление действием официального лица, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Кроме того, по-моему, уж если кому полагается получить пощечину, так это мне.
- Нет, здесь так заведено, - вежливо объяснил блюститель порядка. - Целый штраф - четыре пощечины, половина - две.
- Блюстителю порядка?
- Блюстителю порядка.
- Но это же несправедливо! Это ужасно!
- Совершенно верно, это несправедливо и ужасно, - подтвердил блюститель порядка. - Наши жители с такой ненавистью относятся к этому обычаю, для них так невыносимо бить по щекам ни в чем не повинных людей, что они всеми силами стараются ни в чем не нарушать законов. Если вы сейчас дадите мне две пощечины, то в другой раз будете осторожнее.
- Но я не хочу бить вас по щеке! Даже щелкать не хочу! Могу погладить...
- В таком случае, - проговорил блюститель порядка, - мне придется проводить вас за пределы нашей страны.
И Джованнино пришлось смиренно покинуть Страну без углов. Однако он до сих пор еще мечтает вернуться туда и хоть немного пожить среди самых воспитанных людей на свете, в красивом домике под крышей без единого уголка.
Оскар Уайльд - Счастливый Принц (перевод Корнея Чуковский)
На высокой колонне, над городом, стояла статуя Счастливого Принца. Принц был покрыт сверху до низу листочками чистого золота. Вместо глаз у него были сапфиры, и крупный алый рубин сиял на рукоятке его шпаги.
Все восхищались Принцем.
- Он прекрасен, как флюгер-петух! - молвил некий городской советник, жаждавший прослыть за тонкого ценителя искусств. - Но, конечно, флюгер полезнее! - прибавил он тотчас же, опасаясь, что его уличат в непрактичности; а уж в этом он не был повинен.
- Постарайся быть похожим на Счастливого Принца! - убеждала нежная мать своего мальчугана, который все плакал , чтобы ему дали луну. - Счастливый Принц никогда не капризничает !
- Я рад , что на свете нашелся хоть единый счастливец! - бормотал гонимый судьбой горемыка, взирая на эту прекрасную статую.
- Ах, он совсем как ангел! - восхищались приютские девочки, толпою выходя из собора в ярко-пунцовых пелеринках и чистых белоснежных передниках.
- Откуда вы это знаете? - возразил учитель математики. - Ведь ангелов вы никогда не видали.
- О, мы часто их видим во сне! - отозвались приютские девочки, и учитель математики нахмурился и сурово взглянул на них: ему не нравилось, что дети видят сны.
Как-то ночью пролетала тем городом Ласточка. Ее подруги, вот уже седьмая неделя, как улетели в Египет, а она задержалась тут, потому что была влюблена в гибкую красавицу-тростинку. Еще ранней весною она увидала ее, гоняясь за желтым большим мотыльком, да так и застыла, внезапно прельщенная стройностью ее девичьего стана.
- Хочешь, я полюблю тебя? - спросила Ласточка с первого слова, так как любила во всем прямоту; и тростинка поклонилась ей в ответ.
Тогда Ласточка стала кружиться над нею, изредка касаясь воды и, оставляя за собой серебряные струи. Так она выражала любовь. И так продолжалось все лето.
- Что за нелепая связь! - щебетали остальные ласточки. - Ведь у тростинки ни гроша за душою и целая куча родственников.
Действительно, вся эта речка густо заросла камышом. Потом наступила осень, и ласточки все улетали.
Когда все они улетели, Ласточка почувствовала себя сиротою, и эта привязанность к тростинке показалась ей очень тягостна.
- Боже мой, ведь она как немая, ни слова не добьешься от нее, - говорила с упреком Ласточка: - и я боюсь, что она кокетка: флиртует со всяким ветерком.
И правда, чуть только ветер, тростинка так и гнется, так и кланяется.
- Пускай она домоседка, но ведь я-то люблю путешествовать, и моей жене не мешало бы тоже любить путешествия.
- Ну что же, полетишь ты со мною? - наконец спросила она, но тростинка только головой покачала; она так была привязана к дому!
- Ах, ты играла моею любовью! - крикнула Ласточка. - Прощай же, я лечу к пирамидам! - И она улетела. Целый день летела она и к ночи прибыла в городе.
- Где бы мне здесь остановиться? - задумалась Ласточка. - Надеюсь, город уже приготовился достойно встретить меня?
Тут она увидела статую за высокой колонной.
- Вот и отлично. Я здесь и устроюсь: прекрасное местоположение и много свежего воздуху.
И она приютилась у ног Счастливого Принца:
- У меня золотая спальня! - разнеженно сказала она, озираясь. И она уже расположилась ко сну и спрятала головку под крыло, как вдруг на нее упала какая-то тяжелая капля.
- Как странно! - удивилась она. - На небе ни единого облачка. Звезды такие чистые, ясные, - откуда же взяться дождю? Этот северный климат Европы ужасен. Моя тростинка любила дождь, но она ведь такая эгоистка.
Тут упала другая капля.
- Какая же польза от статуи, если она даже от дождя неспособна укрыть. Поищу-ка себе пристанища где-нибудь у трубы на крыше. - И Ласточка решила улетать.
Но не расправила она еще крыльев, как упала и третья капля.
Ласточка посмотрела вверх, и что же увидела она!
Глаза Счастливого Принца были наполнены слезами. Слезы катились по его золоченым щекам. И так прекрасно было его лицо в сиянии лунных лучей, что Ласточка преисполнилась жалостью.
- Кто ты такой? - спросила она.
- Я Счастливый Принц.
- Но зачем же ты плачешь? Ты меня промочил насквозь.
- Когда я был жив и у меня было живое человеческое сердце, я не знал, что такое слезы, - ответила статуя. - Я жил во дворце San-Souci, куда скорби вход воспрещен. Днем я в саду забавлялся с товарищами, а вечером я танцевал в главной зале. Сад был окружен высокой стеною, и я ни разу не догадался спросить, что же происходит за ней. Вокруг меня все было так роскошно! «Счастливый Принц» - величали меня приближенные, и вправду я был счастливый, если только в наслажденьях счастье. Так я жил, так и умер. И вот теперь, когда я уже не живой, меня поставили здесь, наверху, так высоко, что мне видны все скорби и вся нищета, какая только есть в моей столице. И хотя сердце теперь у меня оловянное, я не могу удержаться от слез.
«А, так ты не весь золотой!» - подумала Ласточка, но, конечно, не вслух, потому что была достаточно вежлива.
- Там, далеко, в переулке, я вижу убогий дом, - продолжала статуя тихим мелодическим голосом. - Одно окошко открыто, и мне видна женщина, сидящая возле стола. Лицо у нее изможденное, руки огрубевшие и красные, они сплошь исколоты иголкой, потому что она швея. Она вышивает цветы страстоцветы на шелковом платье прекраснейшей из фрейлин королевы, для ближайшего придворного бала. А в постельке, поближе к углу, ее больное дитя. Ее мальчик лежит в лихорадке и просит, чтобы ему дали апельсинов. У матери же нет ничего, только речная вода. И вот этот мальчик плачет. Ласточка, Ласточка, крошка-Ласточка! Не снесешь ли ты ей рубин из моей шпаги? Ноги мои прикованы к моему пьедесталу, и я не в силах сдвинуться с места,
- Меня ждут, не дождутся в Египте, - ответила Ласточка. - Мои подруги кружатся над Нилом и беседуют с пышными лотосами. Скоро они полетят на ночлег в усыпальницу великого царя. Там почивает он сам, фараон, в своем роскошном гробу. Он закутан в желтые ткани и набальзамирован благовонными травами. Шея у него обвита бледно-зеленой нефритовой цепью, а руки его, как осенние листья.
- Ласточка, Ласточка, крошка-Ласточка! Останься здесь на одну только ночь и будь моею посланницей. Мальчику так хочется пить, а мать его так печальна.
- Не очень-то мне по сердцу мальчики. Прошлым летом, когда я жила над ракою, дети мельника, злые мальчишки, швыряли в меня каменьями. Конечно, где им попасть! Мы, ласточки, слишком увертливы. К тому же мой род знаменит быстротой, но все же в этом швырянии камней, по-моему, мало почтительности.
Однако Счастливый Принц был так опечален, что Ласточка пожалела его.
- Здесь очень холодно, - сказала она: - но ничего, эту ночь я останусь с тобою и буду у тебя на посылках.
- Благодарю тебя, крошка-Ласточка, - молвил Счастливый Принц.
И вот Ласточка выклевала крупный рубин из шпаги Счастливого Принца и полетела с этим рубином над городскими крышами. Она пролетала над колокольней собора, где беломраморные изваяния ангелов. Она пролетала над королевским дворцом и слышала звуки танцев. На балкон вышла красивая девушка, и с нею ее возлюбленный.
- Какое чудо эти звезды, - сказал ей возлюбленный - и какое чудо власть любви.
- Надеюсь, мое платье поспеет к придворному балу, - ответила она ему. - Я велела на нем вышить страстоцветы, но швеи ведь так ленивы.
Она пролетала над ракою и видала огни на корабельных мачтах. Она пролетала над Гетто и видела старых евреев, заключающих между собою сделки и взвешивающих монеты на медных весах. И, наконец, она прилетала к убогому дому и посмотрела туда. Мальчик метался в жару, а мать его крепко заснула, - она так была утомлена. Ласточка пробралась в каморку и положила рубин на стол, рядом с наперстком швеи. Потом она стала беззвучно кружиться над мальчиком, навевая на его лицо прохладу.
- Как мне стало прохладно! - сказал ребенок. - Значит, я скоро поправлюсь. - И он впал в приятную дремоту.
А Ласточка возвратилась к Счастливому Принцу и рассказала ему обо всем.
- И странно, - прибавила она: - хотя на дворе и стужа, мне теперь нисколько не холодно.
- Это потому, что ты сделала доброе дело, - объяснил ей Счастливый Принц.
И Ласточка задумалась над этим, но тотчас же задремала. Стоило ей задуматься, и она впадала в дремоту.
На рассвете она полетела на речку купаться.
- Странное, необъяснимое явление! - сказал профессор орнитологии, проходивший в ту пору по мосту. - Ласточка - среди зимы!
И он напечатал об этом в одной из местных газет пространное письмо в редакцию. Все цитировали это письмо: оно было наполнено словами, которых ни один не понимал.
«Сегодня же ночью - в Египет!» - подумала Ласточка, и сразу ей стало весело.
Она осмотрела весь город, каждый общественный памятник и долго сидела на шпиле соборной колокольни. Куда бы она ни явилась, воробьи принимались чирикать: «что за чужак! что за чужак!» - и звали ее знатной иностранкой, что было для нее чрезвычайно лестно.
Когда же взошла луна, Ласточка вернулась к Счастливому принцу.
- Нет ли у тебя поручений в Египет? - громко спросила она. - Я сию минуту улетаю.
- Ласточка, Ласточка, крошка-Ласточка! - молвил Счастливый Принц. - Останься на одну только ночь.
- Меня ожидают в Египте, - ответила Ласточка. - Завтра подруги мои полетят на вторые пороги Нила. Там гиппопотамы лежать в тростниках, и на великом гранитном престоле восседает там бог Мемнон. Всю ночь он глядит на звезды, а когда засияет денница, он приветствует ее радостным кликом. В полдень желтые львы сходят к реке на водопой. Глаза у них - зеленые бериллы, а рев их громче, чем рев водопада.
- Ласточка, Ласточка, крошка-Ласточка! - молвил Счастливый Принц. - Там, далеко, за городом я вижу в мансарде юношу. Он склонился над столом, над бумагами. Перед ним завядшие фиалки. Его губы алы, как гранаты, его черные волосы вьются, а глаза его больше и мечтательные. Он торопится закончить свою пьесу для директора театра, но он слишком озяб, огонь догорел у него в очаге, и от голода он лишается чувств.
- Хорошо, я останусь с тобой до утра! - сказала Ласточка Принцу. У нее, в сущности, было доброе сердце. - Где же у тебя другой рубин?
- Нет у меня больше рубинов, увы! - молвил Счастливый Принц. - Мои глаза - это все, что осталось. Они сделаны из редкостных сапфиров и тысячу лет назад были привезены из Индии. Выклюй один из них и отнеси к тому человеку. Он продаст его ювелиру и купит себе пищи и дров, и закончить свою пьесу.
- Милый Принц, я этого не сделаю! - И Ласточка стала плакать.
- Ласточка, Ласточка, крошка-Ласточка! Исполни волю мою!
И выклевала Ласточка у Счастливого Принца глаз и полетела к жилищу поэта. Ей было нетрудно проникнуть туда, ибо крыша была дырявая. Юноша сидел, закрыв лицо руками, и не слыхал трепетания крыльев. Только потом он заметил сапфир в пучке увядших фиалок.
- Однако меня начинают ценить! - радостно крикнул он. - Это от какого-нибудь знатного поклонника. Теперь-то я могу окончить мою пьесу! - И счастье было на лице у него.
А утром Ласточка отправилась в гавань. Она села на мачту большого корабля и стала оттуда смотреть, как матросы выгружали веревками из трюма какие-то ящики.
- Дружнее! Дружнее! - кричали они, когда ящик поднимался наверх.
- А я улетаю в Египет! - сообщила им Ласточка, но на нее никто не обратил внимания.
Только вечером, когда взошла луна, она возвратилась к Принцу.
- Теперь уже, наверное, прощай! - издали закричала она.
- Ласточка, Ласточка, крошка-Ласточка! - отозвался Счастливый Принц. - Не останешься ли ты до утра?
- Теперь зима, - ответила Ласточка, - и скоро здесь пойдет холодный снег. А в Египте теплое солнце на зелени пальм, и крокодилы вытянулись в тине и лениво глядят по сторонам. Мои подруги вьют уже гнезда в Баальбековом храме, а белые и розовые голуби смотрят на них и воркуют. Милый Принц, я не могу остаться, но я никогда не забуду тебя и, когда наступить весна, я принесу тебе оттуда, из Египта, два драгоценных камня, вместо тех, которые ты отдал. Алее, чем алая роза, будет рубин у тебя и сапфир голубее волны.
- Внизу, на бульваре, - молвил Счастливый Принц, - стоит маленькая девочка со спичками. Она уронила их в канаву, они испортились, и ее отец прибьет ее, если она возвратится без денег. Она плачет. У нее ни башмаков, ни чулок, и голова у нее непокрытая. Выклюй другой мой глаз, отдай его девочке, и отец не тронет ее.
- Я могу остаться с тобою, - ответила Ласточка, - но выклевывать твой глаз не могу. Ведь тогда ты будешь слепой.
- Ласточка, Ласточка, крошка-Ласточка! - молвил Счастливый Принц, - исполни волю мою.
И выклевывала снова у Принца маленькая Ласточка глаз, и подлетала к девочке и уронила ей сокровище в руку.
- Какое красивое стеклышко! - воскликнула маленькая девочка и, смеясь, побежала домой.
Ласточка возвратилась к Принцу.
- Теперь, когда ты слепой, я останусь с тобою навыки.
- Нет, моя милая Ласточка, - ответил несчастный Принц: - ты должна отправиться в Египет.
- Я останусь с тобой навеки, - сказала Ласточка и уснула у ног его.
А с утра целый день просидела она у него на плече и рассказывала ему о том, что видела в далеких краях: о розовых ибисах, которые длинной фалангой стоять вдоль Нильского берега и клювами вылавливают золотую рыбку; о Сфинксе, старом, как мир, живущем в пустыне и знающем все; о купцах, которые медленно шествуют рядом со своими верблюдами, с янтарными метками в руках; о Царе Лунных гор, который черен, как черное дерево, и поклоняется большому куску хрусталя; о великом Зеленом Змее, спящем в пальмовом дереве: нужно двадцать жрецов, чтоб кормить его медовыми пряниками; о пигмеях, что плавают по озеру на плоских широких листьях и вечно сражаются с бабочками.
- Милая Ласточка, - молвил Счастливый Принц, - обо многом удивительном рассказываешь ты. Но самое удивительное в мире это - людские страдания. Нет чуда чудеснее нужды. Облети же, милая, мой город и расскажи мне все, чти ты увидишь там.
И Ласточка полетала над столицей и видела, как в пышных палатах ликуют богатые, а бедные сидят у их порога. В темных закоулках побывала она и видела бледные личики истощенных детей, печально глядящих на черную улицу. Под мостом два маленьких мальчика лежали обнявшись, стараясь согреться.
- Нам хочется есть! - повторяли они.
- Здесь не полагается валяться! - закричал на них сторож. И снова они вышли под дождь.
Ласточка возвратилась к Принцу и поведала все, что видела.
- Я весь позолоченный, - молвил Счастливый Принц. - Сними с меня золото, листок за листком, и раздай его тем, кто нуждается. Люди, покуда живут, думают, что в золоте счастье.
Листок за листком Ласточка снимала со статуи золото, покуда Счастливый Принц не сделался тусклым и блеклым. Листок за листком раздавала она его чистое золото бедным, и детские щеки розовели, и дети начинали смеяться и затевали на улицах игры.
- А у насесть хлеб! - кричали они.
Потом пришел снег, а за снегом пришел и мороз. Как серебряные сделались улицы, сверкающие и блестящие; сосульки, как хрустальные кинжалики, повисли на крышах домов; все закутались в шубы, и мальчики в красных шапочках катались по льду на коньках.
Ласточка, бедная, зябла и мерзла, но Принца не хотела покинуть, так как очень любила его. Она украдкой подбирала у булочной крошки и хлопала крыльями, чтобы согреться. Но наконец она поняла, что настало ей время умирать. Только у нее и хватило силы - в последний раз взобраться Принцу на плечо.
- Прощай, милый Принц! - прошептала она. - Ты позволишь мне поцеловать твою руку?
- Я рад, что ты наконец улетаешь в Египет, - ответил Счастливый Принц. - Ты слишком долго здесь оставалась; но ты должна поцеловать меня в губы, потому что я люблю тебя.
- Не в Египет я улетаю, - ответила Ласточка. - Я улетаю в обитель Смерти. Смерть и Сон не родные ли братья? И она поцеловала Счастливого Принца в уста и упала мертвая к его ногам. И в ту же минуту страшный треск раздался у статуи внутри, словно что-то там разорвалось. Это раскололось оловянное сердце. Воистину был жестокий мороз.
Рано утром внизу на бульваре гулял городской голова, а с ним городские советники. Проходя мимо колонны Принца, голова посмотрел на статую.
- Боже! Какой стал оборвыш этот Счастливый Принц! - воскликнул городской голова.
- Именно, именно оборвыш! - подхватили городские советники, всегда с головой соглашающиеся.
И они приблизились к статуе, чтобы ее осмотреть.
- Рубина уже нет в его шпаге, глаза его выпали, и позолота с него сошла, - продолжал городской голова. - Он хуже любого нищего!
- Именно, хуже нищего! - подтвердили городские советники.
- А у ног его валяется какая-то мертвая птица. Нам следовало бы издать постановление: птицам здесь умирать воспрещается.
И секретарь городского совета тотчас же занес это предложение в книгу.
И свергли статую Счастливого Принца.
- В нем уже нет красоты, а стало быть, нет и пользы! - говорил в университете профессор эстетики.
И расплавили статую в горне, и созвал голова городской совет, и решали, что делать с металлом. - Сделаем новую статую! - предложил городской голова. - И эта новая статуя пускай изображает меня!
- Меня! - сказал каждый советник, и все они стали ссориться. Недавно мне довелось о них слышать: они ссорятся и доныне.
- Удивительно! - сказал главный литейщик. - Это разбитое оловянное сердце не хочет расплавляться в печи. Мы должны его выбросить вон.
И швырнули его в кучу сора, где лежала и мертвая Ласточка.
И повелел Господь ангелу Своему:
- Принеси Мне самое ценное, что ты найдешь в этом городе.
И принес Ему ангел оловянное сердце и мертвую птицу.
- Справедливо ты выбрал, - сказал Господь. - Ибо в Моих райских садах эта малая пташка будет теперь во веки веков, а в Моем золотом чертоге Счастливый Принц будет воздавать Мне хвалу.
Юнна Мориц – Табуретка
Жили-были старик с табуреткой. Старику было сто лет, и стал он такой маленький, что спал в колыбели, а табуретка ногой колыбель качала и пела ему песенки.
Бывало, проснется старичок Филофей, а тут как тут табуретка стоит с кашкой и тертой свеклой или с пюре морковно-яблочным.
Потом бежит, кувыркаясь, табуретка на рынок, в аптеку, в магазин и на почту.
На почте она шлет открытки и письма детям, внукам и правнукам старичка Филофея, поздравляет их с Рождеством, с Новым годом, с Первым мая, с днем рожденья и с днем именин, а внизу подпись ставит — „Ваши старичок Филофей и табуретка“.
Потом она домой скачет с творожком, с овощами, с овсянкой, с лекарствами травяными. Дома быстренько табуретка одевает старичка для прогулки, кладет его в детскую коляску, на сквер катит, а там уж, на сквере, они за ручку гуляют, и табуретка покупает старичку леденец на палочке или воздушный шар.
На прогулке следит табуретка, чтоб у старичка Филофея шарфик не развязался, а то ведь простудится старичок с непригляда, будет чихать, кашлять, в ознобе трястись, бредить в жару и звать свою старушку, жену-красавицу Анастасию Васильевну, которая давно улетела на небо.
Жарким летом табуретка водила гулять старичка Филофея в одних трусиках и в панамке. Сама, бывало, стоит на берегу озера, а старичок там в озере плавает, от жары отдыхает. А потом табуретка растирает его большим голубым полотенцем с цветами и дает сладких черешен.
Летними вечерами табуретка варила на зиму варенье из роз и вишен и рассказывала старичку сказки, а он пил чай с молоком и с пенками от варенья.
Больше всего старичок Филофей любил варенье из райских яблок и „Сказку о золотом петушке“.
А ночью, когда старичок Филофей спал очень сладко, табуретка любила стоять на балконе и на звезды глядеть, от звезд у нее ноги болели не так сильно.
Однажды во сне старичок Филофей улетел на небо. Табуретка тихонечко застонала и закачалась, упала в обморок. Потом обмыла она старичка Филофея, одела во все новое и послала телеграммы детям его, внукам и правнукам. Они приехали на поездах, приплыли на пароходах, пешком пришли, старичка помянули, дом его продали, а табуретку выбросили — у нее потому что одна нога была короче других.
Вот хромает одинокая табуретка по улице, а тут я из бани бегу и ей говорю:
— Здравствуйте, табуретка! Очень рада вас видеть. Не свободны ли вы случайно сегодня вечером? Приглашаю вас на чай с пирогом, у меня как раз день рожденья, мне сегодня исполняется пятьсот лет.
Справили мы с табуреткой праздник, и так хорошо нам было вдвоем, что стали мы вместе жить. Теперь, когда нет меня дома, табуретка на телефонные звонки отвечает и на бумажках записывает — кто звонил да по какому делу. Когда меня обижают, она покупает мне ландыши. А летними вечерами мы с табуреткой стоим на балконе, глядим на звезды и шлем открытку старичку Филофею на небо:
„Дорогой Филофей Пантелеевич!
Мы Вас помним и нежно любим. Сегодня была гроза. После грозы посвежело, мы чирикали и качались на ветках липы. А потом опять припекло, нынче — жаркое лето, на балконе лимоны выросли. Вчера был Ваш юбилей и портрет Ваш во всех газетах и по телевизору. Выглядели Вы замечательно.
Желаем Вам благодати.
Обожающие Вас —
МАРУСЯ И ТАБУРЕТКА“.
Ведущий рубрики - Мария Смушкова
Мальчик и слон – Индийская притча
Это случилось в одной деревне: бедный мальчик, сын нищего, был молод и полон сил. Он был так молод и настолько силён, что когда королевский слон проходил через деревню, он просто хватал слона за хвост, и слон не мог двинуться с места! Это вызывало большое недовольство короля и восторг народа, поскольку король сидел на слоне, а собирался весь рынок, и все смеялись. И всё из-за какого-то сына нищего!
Король позвал своего премьер-министра:
— Что-то надо делать. Это оскорбительно. Я уже боюсь проезжать через эту деревню, а тот мальчишка иногда уже приходит и в другие деревни! Где угодно, в любое время, он может схватить моего слона за хвост, и тот не сможет двинуться. Этот парень изумительно силён, так сделай что-нибудь, чтобы поубавить его энергию.
— Мне придётся сходить посоветоваться с мудрецом, потому что я представления не имею, как истощить его силы, — ответил министр. — Он же просто нищий. Имей он какую-нибудь лавку, это поубавило бы его энергию. Если бы он работал в конторе, это истощало бы его. Будь он школьным учителем, тогда его силы расходовались бы на другое. Но он ничем не занимается. Он живёт ради собственного удовольствия, и народ любит и кормит его, поэтому он никогда не испытывает недостатка в еде. Он счастлив: он ест и спит. Трудно будет что-то придумать.
Итак, министр отправился к одному старому мудрецу. Старец этот велел ему:
— Сделай такую вещь. Пойди и скажи мальчику, что ты будешь давать ему по золотой рупии ежедневно, если он будет выполнять одну небольшую работу. А работа эта действительно небольшая. Он должен будет зайти в деревенский храм и зажечь лампу.
— Но как это поможет? — удивился премьер-министр. — Это может только лишь придать ему ещё сил. Он будет получать по рупии ежедневно, и он станет ещё больше есть. Ему даже не надо будет заниматься сбором милостыни.
— Не беспокойся, просто делай, что я говорю, — ответил мудрец.
Так и было сделано. А на следующей неделе, когда король проезжал мимо, мальчик вновь попытался остановить слона, но потерпел поражение. Слон протащил его.
Ведущий рубрики - Мария Смушкова
Братья Гримм – Чудаковатый музыкант
Жил-был чудаковый музыкант, и случилось ему однажды одному-одинешеньку идти по лесу, и думал он всякие думы, а когда он все уже передумал, то сказал сам себе: "Скучно мне здесь в лесу одному дай-ка я себе какого-нибудь товарища добуду". И вытащил из-за спины скрипку и заиграл на ней так, что гул пошел меж деревьев.
Немного времени прошло, видит, бежит к нему волк из чащи. "Ах, волк ко мне бежит! Такого товарища мне не надо", - сказал музыкант. Однако же волк приблизился к нему и сказал: "Любезный музыкант, что ты это такое хорошее наигрываешь? Я бы и сам хотел такой музыке научиться". "Мудрено ли научиться? - ответил музыкант. - Ты только должен все то делать, что я тебе прикажу". "О, да я тебе, как ученик мастеру, во всем буду послушен", - отвечал волк.
Музыкант велел ему за собою следовать, и когда они прошли часть пути вместе, то пришли к старому дубу, который был внутри пуст, а посредине дал трещину. "Вот, смотри, - сказал музыкант, - если хочешь научиться играть на скрипке, то клади передние лапы в эту трещину".
Волк повиновался, а музыкант быстро ухватился за камень и одним ударом так крепко забил ему обе лапы в трещину, что тот должен был тут и остаться, как пленник на привязи. "Подожди здесь, пока я опять сюда не приду", - сказал музыкант и пошел своей дорогой.
Несколько времени спустя опять сказал он себе: "Мне здесь в лесу скучно авось я себе другого товарища добуду", - взялся за скрипку, и опять ее звук раздался в лесу.
Откуда ни возьмись, лисица из-за деревьев выскользнула. "А! Лисица сюда бежит! - сказал музыкант. - И такой товарищ мне не надобен". А лисица подошла к нему и заговорила: "Милый музыкант, что ты это такое хорошее наигрываешь? Я бы и сама этому поучиться готова". "Немудрено и выучиться, - сказал музыкант, - ты только должна выполнять все, что я тебе прикажу". "О, господин музыкант! отвечала лиса. Я тебя буду слушаться, как ученик слушает мастера". "Так ступай за мной", сказал музыкант.
Пройдя часть пути вместе, они вышли на тропинку, по обеим сторонам которой росли высокие кусты. Тут музыкант остановился, с одной стороны тропинки нагнул ореховое деревце вершиною к земле и на самый его кончик ногой наступил; а затем и с другой стороны нагнул точно так же еще одно деревце и сказал: "Ну, вот, лисонька, если ты хочешь у меня чему-нибудь научиться, так дай мне левую переднюю лапу".
Лисица повиновалась, и музыкант привязал ей лапу к левому деревцу. "Лисонька, - сказал он затем, - теперь давай правую лапу". И ту привязал к правому деревцу. И когда он, внимательно осмотрев узлы, убедился в том, что они завязаны крепко, то выпустил деревца из-под ног те разогнулись и вздернули лисоньку вверх...
Закачалась голубушка, завертелась! "Погоди здесь, пока я сюда опять вернусь!" - сказал музыкант и пошел своей дорогой.
И опять сказал он себе: "Скучно мне в лесу, надо мне добыть товарища", взялся за скрипку, и звуки ее снова огласили лес.
А из лесу заяц бежит. "Ну, заяц бежит! - сказал музыкант. - Этого я тоже не хотел вызвать". "Ах, милый музыкант! - сказал зайчик. - Что это ты так хорошо наигрываешь? Я бы и сам этому не прочь научиться". "Выучиться нетрудно, - сказал музыкант, - вся сила в том, чтобы ты выполнял все мои приказания". "О, господин музыкант, - сказал зайчик, - да я тебе буду повиноваться во в; ем, как ученик своему мастеру!"
Пошли они дорогою, дошли до прогалины в лесу, посреди которой росла осина.
Музыкант привязал зайчику длинную тесьму на шею, а другим концом закрепил ее к осине. "Ну, живо, веселее, зайчик, обскачи раз двадцать кругом дерева", - крикнул музыкант, и зайчик повиновался, и когда он двадцать раз обскакал кругом дерева, то тесьма двадцать раз кругом дерева окрутилась, и зайчик оказался к нему крепко-накрепко привязанным и мог тянуть и рваться сколько угодно только тесьма въедалась ему глубже в мягкую шею. "Ну, вот и жди, когда я вернусь сюда!" - сказал музыкант и пошел далее.
А волк между тем и бился, и рвался, и зубом камень пробовал, и добился-таки того, что высвободил лапы и вытащил их из расщелины дуба. Ярый и злобный, поспешил он вслед за музыкантом, готовый растерзать его. Как завидела его лисица, давай визжать и кричать, что есть мочи: "Брат волк, приди мне на помощь, меня музыкант обманул!"
Волк пригнул деревца книзу, перегрыз веревки и освободил лисицу, которая пошла вместе с ним и тоже хотела отомстить музыканту. По пути нашли они и зайца, привязанного к осине, также освободили и его, и затем уж все вместе стали искать своего врага.
Музыкант, между тем, на пути своем через лес еще раз заиграл на своей скрипке, и на этот раз ему посчастливилось. Звуки его скрипицы услышал бедняк-дровосек, который тотчас волей-неволей покинул свою работу и пришел с топором под мышкой слушать музыку.
"Ну вот наконец идет ко мне настоящий товарищ! - сказал музыкант. - Я ведь человека искал, а не диких зверей". И заиграл так прекрасно, так задушевно, что бедняк-дровосек и с места сойти не мог, словно заколдованный, и на сердце у него было так радостно...
Как раз в это время подошли и волк, и лисица, и заяц, и дровосек сразу заприметил, что у них недоброе на уме. Тогда поднял он свой блестящий топор и выступил вперед, как бы желая выразить: "Кто против него задумал, тот берегись, тому со мной придется иметь дело".
Тогда звери струхнули и побежали обратно в лес, а музыкант еще поиграл в благодарность дровосеку за оказанную им защиту и пошел своим путем.
Автор рубрики - Мария Смушкова
Горан Петрович - Шесть листиков бессмертника
Мы сидели во дворе и тщательно расчесывали густые солнечные лучи, чтобы они не сожгли наш сад, как тут в воротах появился запыхавшийся мужчина в городском невнятно однотонном костюме. Мы сразу увидели, что это чужак. Во-первых, его никто не знал, а кроме того, штанины у него были мокрыми до колен: по узкому бревну над ручьем умели пройти только местные.
— Почему вы не сделаете мост? — спросил он, не поздоровавшись.
— По правде сказать, ни к чему нам это, ручей чистый, — ответил дед, предлагая ему место на скамейке.
Гость сверкнул глазами и сел. Бабушка протянула ему три запутанные солнечные пряди, чтобы и он занялся расчесыванием, ведь за делом и разговор лучше идет. Но по тому, как он пожал плечами, было видно, что он понятия не имеет, что с этим делать.
— Неужели вы никогда не расчесывали солнечные лучи? — спросила мать, изрядно удивленная.
— Нет, — ответил чужак.
— Простите, а как же вы тогда защищаетесь от жары? — теперь удивился отец.
— Вот так, — сказал незнакомец и вытащил из своей сумки пластмассовый веер такого же цвета, как его скучный костюм.
— Боже милостивый, вот уж и правда, каких только обычаев нет на белом свете! — перекрестилась бабушка.
Пришелец был коммивояжером. Об этом он сообщил нам таким важным тоном, что сразу стало ясно: речь пойдет о делах, несомненно, не стоящих особого внимания. Тем не менее мы не стали показывать ему нашего сочувствия, ведь многие люди просто вынуждены заниматься бог знает чем.
— Я хотел бы предложить вам план дома, — сказал он, после того как отдал должное угощению — меду и свежей воде.
— Похоже, ваши глаза не поспевают за ногами: еще с горы видно, что дом у нас уже есть, — ответил дед. — Жаль ваших намокших штанин, но план нам никак не нужен, и, обратите внимание на зрение, дом у нас есть. Вот сейчас ваша тень опирается как раз на него.
— Не-ет, вы меня не поняли, — широко обмахивался веером чужак. — Я хотел бы предложить вам план большого дома, этажа на три, с несколькими балконами, с аккуратными медными водостоками на всех углах.
— Ну да, и чтобы каждую ночь вокруг нас в трубах бурлил мрак! Зря стараетесь! Даже если бы нам был нужен дом побольше, у нас все равно нет денег, чтобы купить ваш план, — вмешалась бабушка. — И прошу вас, не размахивайте так этим вашим чудовищным приспособлением, вы разгоните наш самый лучший воздух!
— Простите, — лишь на мгновение отступил чужак. — Но имейте в виду, хозяйка, я план не продаю. В обмен на него я согласился бы принять всего несколько узоров, которых у вас, как я заметил, имеется предостаточно...
— О каких это вы узорах?! — резко спросила бабушка, немного раздосадованная тем, что в сторону сада от нее улизнул один нерасчесанный сноп солнечных лучей.
— Об узорах на полотенцах, рубахах, дверных косяках, платках, прялке, безрукавках — да на чем угодно! То, на чем они нарисованы, вырезаны или вышиты, остается вашей собственностью. По-моему, сделка честная.
— И как, по-вашему, мы должны снимать оттуда узоры? — подключилась к разговору мать.
—Да вот так! — сказал чужак, встал со скамьи и приподнял тканую дорожку, на которой до этого сидел.
Нам не приходилось столь сильно изумляться еще с прошлого года, когда в ручье мы наткнулись на безбородую обезьяну-ревуна. Гость с силой тряхнул дорожку, и с нее на землю попадали букеты вышитых полевых цветов.
— Вам план, мне узоры, — улыбался он, извлекая свернутый трубочкой листок бумаги и торопливо запихивая в сумку опавшие стебельки, лепестки и травинки цвета позднего апреля.
— Погубил мою самую любимую дорожку! — первой опомнилась бабушка, но от незнакомца осталась только пыль, причудливыми узорами клубящаяся над проселочной дорогой.
В то лето засуха многим уполовинила сады. Люди больше не придавали значения расчесыванию солнечных лучей, и растения пригнулись к земле под тяжестью каждодневной, многослойной жары. Чужак наведался в каждый двор. У одних он взял кудреватую лозу с прялки, у других виноградную гроздь, выведенную на дверном косяке, у третьих завитки узоров с платка, у четвертых колоски с суконной куртки, у пятых павлинью пару со спинки кровати... И каждому дал взамен план дома. Наши бабушка и дед сказали:
— Большой дом нам не нужен. В нем можно потеряться. Кроме того, единственная лестница, на которую мы согласимся шагнуть, это та, что ведет к вратам нашего доброго Господа!
— Но ваши комнаты могут быть на первом этаже, — предложила мать, и на эту мель над нашим двором село первое сумрачное облако.
В тот же вечер бабушка, вопреки всем обычаям, дожидалась полночи во дворе.
— Хочу впрок наглядеться на звезды: скоро здесь будет слишком много тени, — объяснила она.
Спустя всего одну ночь после этих слов дедушка оплел лунным светом несколько самых крупных снов. Получились круглые корзины, и он подвесил их на чердачную балку, так высоко, как мог дотянуться, за пределами досягаемости чумы и остальных бродяг. Он тоже считал, что приближаются облачные дни.
— Пригодится, когда от яви разболится голова, — шепнул он в маленький кармашек на своей жилетке, где хранил список самых важных предметов.
Когда в начале осени мы заготавливали на зиму полные банки зрелого солнца, чужак появился снова. Вниз по его штанинам стекала вода, а по лицу — довольно сильное удивление. Ну воду-то мы узнали сразу, он опять свалился с бревна, перекинутого над нашим ручьем. Удивление происходило от недоумения: почему мы до сих пор не начали строить новый дом? На этот раз вместо веера он вытащил из сумки предложение обеспечить нас строительными материалами.
— Разумеется, в обмен на узоры! — закончил он, алчно уставившись на дедушкины чулки, расшитые дикими гиацинтами и травинками.
— Прочь! Не продается! — насупилась бабушка и воинственно вытерла о передник позолоченные октябрьским светом руки.
— Тогда за узоры с кувшина для воды! — чужак перевел взгляд на ритмично чередующиеся красные, синие и зеленые полоски.
— А этого хватит? — поддался обману отец.
— Для начала — да! — ответил чужак и довольно потер руки.
Так же как слой за слоем оседает в тихих заводях ил, наслаивались друг на друга облака во все более мелевшей высоте над нашим двором. Бабушка с дедушкой закатали банки с солнечными лучами. Тени мы на зиму не оставляли. В пищу они не годятся, да и смотреть на них приятного мало.
К счастью, зима была мягкой. Строительный материал поступал. Чужак доставлял кирпич за кирпичом, черепицу за черепицей, брус за брусом... В своей сумке он уносил узор за узором с наших вещей. С началом весны мы взялись за строительство нового большого дома. Той весной вообще никто не занимался сбором беспорядочно разбросанных солнечных лучей. Редкий свет увядал без всякой пользы. Было ясно, что сады не смогут хорошо плодоносить. Новые тени появлялись быстрее, чем успеешь моргнуть, с такой же устрашающей быстротой, с какой все вокруг возводили свои огромные домища.
Бабушка и дедушка пытались спасти положение. Они бродили по окрестностям, взбирались на горы и холмы, находили и собирали рассыпанные стебли солнца, охапками переносили свет к нам в сад.
— Хоть бы ненадолго кто-нибудь спустился с лесов. Чем выше постройка, тем больше продувает сквозняками разум. Без узоров все так уныло. В унылых домах унылые жизни. В унылых жизнях унылые души... — горевали они.
Но мать с отцом они не могли не любить. Для нового жилья даже отдали им дикие гиацинты и травинки с дедушкиных чулок. Когда первая ночь показала, что в доме плохо спится из-за холодной и пустой бессонницы, они принесли с чердака и положили всем в изголовья сны, оплетенные теплым лунным светом.
Когда село осталось без узоров, чужак наконец-то высушил свои штанины, запаковал сумки и отбыл, оставив после себя сплошное однообразие. Вся разница между домами была только в степени их недостроенности.
Так же как и в то лето, когда мы расчесывали солнечные лучи, сидели мы во дворе, но теперь под толстыми облаками, да еще и в тени огромного дома и без всякого дела.
— Обманул он нас, — кратко констатировал отец.
А чего можно было от него ждать, после того как он предложил построить мост через чистый ручей, — добавил дедушка.
Мать запричитала.
— Не плачь в тени, это опасно, на ресницах мох прорастет. — Бабушка коснулась маминого плеча. — Возьми, вытри глаза. Я сберегла один платок, вышитый листочками бессмертника.
Когда мать утерла слезы, дедушка повернулся ко мне:
— Что-то вся сила моя застряла в пояснице, а ты помоложе, беги-ка, положи платок в сундук вместе с остальными вещами, может, узор бессмертника примется и на них.
Я собрал все полотенца, кувшины, передники, чулки, пояса, рубахи, жилеты, дорожки, наволочки и прялки. Перед тем как закрыть крышку сундука, я положил рядом с платком, на котором были вышиты бессмертники, шесть листов белой бумаги.
Автор рубрики - Мария Смушкова
Раймон Кено - Сказка на ваш вкус
Raymond Queneau
«Conte à votre façon»
1967 год
1. Желаете ли вы услышать сказку о трёх проворных горошинках?
Если да, переходите к 4.
Если нет, переходите к 2.
2. Может быть, вы предпочитаете сказку о трёх длинных и тощих жердях?
Если да, переходите к 16.
Если нет, переходите к 3.
3. А может, о трёх заурядных, среднего роста кустиках?
Если да, переходите к 17.
Если нет, переходите к 21.
4. Жили-были три горошинки; они носили зелёные платьица и мирно спали у себя в стручке. Их круглые-круглые рожицы вдыхали озон в обе дырочки; раздавался приятный, мелодичный храп.
Если вы предпочитаете другую заставку, переходите к 9.
Если эта вас устраивает, переходите к 5.
5. Им ничего не снилось. В самом деле, эти крохотные существа никогда не видели снов.
Если вы предпочитаете, чтобы они видели сны, переходите к 6.
Если нет, переходите к 7.
6. Им снились сны. В сеемом деле, эти крохотные существа всегда видят сны, и ночи их овеяны прелестными грёзами.
Если вы желаете узнать, каковы эти грёзы, переходите к 11.
Если для вас это не главное, переходите к 7.
7. Они погружали свои крохотные ножки в тёплые носочки и надевали в постель чёрные бархатные перчатки.
Если вы предпочитаете перчатки другого цвета, переходите к 8.
Если такой цвет вас устраивает, переходите к 10.
8. Они надевали в постель голубые бархатные перчатки.
Если вы предпочитаете перчатки другого цвета, вернитесь к 7.
Если такой цвет вас устраивает, переходите к 10.
9. Жили-были три горошинки; они день-деньской катались по проезжим трактам. Измученные и усталые, они засыпали, едва наступал вечер.
Если вы желаете знать, что случилось дальше, переходите к 5.
Если нет, переходите к 21.
10. Всем троим снилось одно и то же: в самом деле, они так нежно любили друг друга, что, как сиамские близнецы, всегда видели одни и те же сны.
Если вы желаете знать, какой они видели сон, переходите к 11.
Если нет, переходите к 12.
11. Им снилось, что они отправились в столовую за бесплатным супом и, открыв котелки, обнаружили там чечевичную похлёбку. В ужасе они проснулись.
Если вы хотите знать, почему они проснулись в ужасе, справьтесь в словаре? что такое чечевица, и оставим этот разговор.
Если вы не считаете целесообразным углублять свои знания, переходите к 12.
12. «Ой-ой-ой! – закричали они, открыв глаза. – Ой-ой-ой! Что это пригрезилось нам!» – «Дурной знак, – сказала первая». – «Да-да, – сказала вторая, – да-да, конечно, вот мне уже и грустно». – «Не переживайте так, – сказала третья, самая смышлёная, – главное осмыслить, а не прочувствовать; короче, я вам это сейчас истолкую».
Если вы немедленно желаете знать толкование этого сна, переходите к 15.
Если вы, напротив, жаждете узнать реакцию окружающих, переходите к 13.
13. «Глупости городишь, – молвила первая. – С каких это пор ты толкуешь сны?» – «Да, с каких пор?» – включилась вторая.
Если вы желаете знать с каких, переходите к 14.
Если нет, всё равно переходите к 14, потому что в любом случае не узнаете.
14. «С каких пор?! – вскричала третья. – Откуда же мне знать! Но факт остаётся фактом – я это делаю. Вот поглядите!»
Если вы тоже хотите поглядеть, переходите к 15.
Если нет, всё равно переходите к 15, потому что вы ничего не разглядите.
15. «Ну-ка, ну-ка! Поглядим», – промолвили сёстры. – «Ваша ирония не нравится мне, – возразила третья, – и вы ничего не узнаете. И потом, разве несколько оживлённый тон нашей беседы не смягчил чувства страха? Не уничтожил его? Так зачем же погрязать в трясине вашего бобового подсознания? Не лучше ли искупаться в источнике и поприветствовать это весёлое утро в чистоте тела и священном восторге души?» Сказано – сделано: вот они скользнули из стручка, тихонько выкатились на землю и мелкой рысью весело двинулись к сцене своих омовений.
Если вы желаете знать, что произошло на сцене их омовений, переходите к 16.
Если вы этого не желаете, переходите к 21.
16. Три длинные жерди уставились на них.
Если три длинные жерди вам претят, переходите к 21.
Если они вам подходят, переходите к 18.
17. Три заурядных, среднего роста кустика уставились на них.
Если три заурядных, среднего роста кустика вам претят, переходите к 21.
Если они вам подходят, переходите к 18.
18. Убедившись, что на них выкатили зенки, три проворные горошинки, которые были крайне стыдливы, обратились в бегство.
Если вы хотите знать, что они сделали дальше, переходите к 19.
Если вы этого не желаете, переходите к 21.
19. Они быстро-быстро побежали назад к стручку, залезли в него, закрылись изнутри и снова уснули.
Если вы хотите знать, что было дальше, переходите к 20.
Если вы этого не желаете, переходите к 21.
20. Дальше ничего не было, сказке конец.
21.Равным образом и в этом случае – конец сказке.
